Башкирия: Нуреев и не только

В разнообразных рейтингах из серии «сто крупнейших городов России» приютившаяся у Уральского подножия Уфа гордо занимает первые строки. Как город благоприятный для проживания, удобный для бизнеса, как самый зеленый «миллионник». Да и башкирские здравницы (мед и кумыс — козыри) входят в число лучших по стране.

В 2013-м широкая, вольная Уфа живет подготовкой к международным саммитам ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) и стран БРИКС. Ко времени высоких визитов благоустраивается центр, возводятся новые отели, прихорашивается купеческий особняк, где расположена галерея имени Михаила Нестерова (в основе коллекции — более сотни полотен, подаренных художником родному городу), формируется новый городской музей.

Жизнь бьет ключом — в дни XIX Международного фестиваля балетного искусства имени Рудольфа Нуреева здесь одновременно проводились несколько важных акций. На VII Всероссийском съезде уполномоченных по правам ребенка обсуждали, как сделать защиту детей более эффективной. 60 отечественных модельеров собрались решать, что будет носиться в нынешнем сезоне и способна ли одежда формировать настроение. «Библионочью» удалось узнать немало интересного о Башкирии. Например, о том, что по неустановленным причинам на севере республики рождается 90 процентов мальчиков, а в южных районах — больше девочек. Может быть, они более теплолюбивы? Точных ответов не найдено, но факт налицо, и его учитывают при распределении молодых специалистов.

Кстати, у тех, кто учится, есть любимое место — пик Салавата, где разговаривают ветра и хочется дышать полной грудью. Здесь, на просторной студенческой площади, окруженной двенадцатью учебными заведениями и темно-зелеными елями, гудит юность. Молодожены фотографируются на фоне Салавата Юлаева — народного героя, осаживающего у берегового откоса горячего коня.

Свадеб в городе — множество. В главной мечети Ляля-Тюльпан с бутонами минаретов (нежный цветок — один из самых древних символов тюркских народов) над молодыми парами читают никах: после мусульманского обряда влюбленные могут жить вместе, не дожидаясь гражданской регистрации брака. Ляля-Тюльпан — культурно-образовательный центр, где, например, попавший в тяжелую жизненную ситуацию человек может получить на время бесплатный приют.

Город-полуостров в крепких объятиях трех рек — Белой, Черной и Уфимки — явно демонстрирует свой характер — упрямый и целеустремленный. Здесь появились на свет Сергей Довлатов и Владимир Спиваков; в разные годы всматривались в убегающую ленту железной дороги и схожие с театральными декорациями виды другого берега Сергей Аксаков, Федор Шаляпин, Рудольф Нуреев.

Миф по имени Руди

Нынешний сезон — дважды нуреевский: год 75-летия со дня рождения гения танца и 20-летия его ухода. Даты отмечает весь мир — с появлением Нуреева балет почти повсюду превратился в миф. Но сохранение памяти похоже на некую игру без правил: московская выставка (без особых затрат и раритетов), дежурное парижское гала — для галочки, прибавление имени гениального танцовщика к названию восточного конкурса. Все формально. Уфимский фестиваль — память другого свойства. Замешанная на романтике идеи, на желании разобраться в природе неуловимой магии мужского танца, что накрыла собой мировые балетные державы. Нуреев заворожил Европу, Владимир Васильев и Юрий Соловьев — родное Отечество, Михаил Барышников — далекую Америку. Созидатели, реформаторы, революционеры. Великие танцовщики ХХ столетия с олимпийскими рекордами в технике и чувственным интонированием воплощаемых образов. В славной когорте Нуреев был старшим, самым ранним и самым неистовым.

Вулкан по имени Руди до сих пор будоражит человечество: коллекционируются скандальные выходки и описываются неприглядные стороны личности артиста, смакуются его привязанность к роскоши и детали мучительной смерти от СПИДа. В Уфе не лакируют жизнь земляка, но пишут портрет эпохи, где в голливудскую роскошь нуреевских особняков и островов пытливо всматривается голодное уфимское детство.

…Странное занятие выбрал себе малолетний Рудик — сын политрука Красной Армии после похода в театр на балет «Журавлиная песнь». В девятиметровой комнате, где он ютился с матерью и тремя сестрами (за ними же донашивал перешитую одежду и стоптанные башмаки), он сдвигал нехитрую мебель и под музыку из репродуктора совершал первые прыжки. Уфа помнит и приезд своего героя в 1987 году для прощания с матерью.

Начало фестивальной традиции связано с Юрием Григоровичем — это он в 1993 году, в год смерти танцовщика, вместе с Шамилем Терегуловым, легендарным руководителем башкирского балета, придумал нуреевский фест. Идея получила поддержку правительства республики, а позже уфимскую акцию включили в федеральную культурную программу. Сегодня фирменным балетным биеннале управляет — гендиректор Международной Федерации балетных конкурсов Сергей Усанов, худрук балетной труппы и хореографического колледжа Леонора Куватова и их помощники. Концепция фестиваля вычитана из профессиональной биографии Нуреева: помимо школы (это — основа), неоклассика (Рудольф любил танцевать Баланчина), эксперименты (он ставил на молодость и не боялся рисковать) и, конечно, классика.

Известный композитор и дирижер Рустэм САБИТОВ, возглавляющий театр, — у штурвала всего театрального корабля.

культура: Необычно выглядит, когда композитор, руководящий сильным театром, не включает в репертуар свои произведения. И даже Ваш замечательный балет-оратория «Прометей» уже вне афиши…

Сабитов: Не для того же я принял руководство театром, чтобы продвигать свои сочинения. Да и сочинять сейчас совсем нет времени. Взялся за дело — им и занимайся… Впереди — полтора года ремонта: балету, опере, оркестру придется как-то выжить без театрального дома.

культура: Театр выглядит чистым и парадным, зачем понадобился ремонт?

Сабитов: Театр — гордость города, его обновляют к саммитам. К тому же оснащение сцены устарело, мы нуждаемся в современном инструментарии.

культура: Нынешний фестиваль открывается выступлением учеников балетной школы. Это принципиальная позиция? Обычно фестивали в первый вечер представляют спектакль со звездными гостями.

Сабитов: Для каждого ученика выход на сцену, где делал первые па Нуреев, не только честь, ответственность, но и память на всю жизнь. Подумали о будущем.

Школа

Диплом Башкирского хореографического колледжа, что носит имя Рудольфа Нуреева, — гарантия качества. Престиж школы обеспечивается выпускниками, востребованными не только в театрах России, включая Большой и Мариинский, но и на Западе. За несколько месяцев до последних экзаменов приезжают руководители российских театров, и за каждого выпускника идет нешуточная борьба. Уфимский колледж — молодой побег вагановской школы.

«Вагановское училище, которое я сама окончила, для нас образец. Мы также привержены классике, точности в выполнении движений, академической строгости. Ум, культура, вкус — отличительные черты академического стиля. Новая хореография, конечно, нужна, но осмысленная и музыкальная. Важно, чтобы выпускники свободно владели танцевальной грамотой по вагановской методике, тогда они смогут танцевать все — и классические балеты, и спектакли разных современных стилей. Мы воспитываем в ребятах любовь к профессии и вдумчивую требовательность к себе», — рассказывает Леонора Куватова.

Труппа уфимского балета целиком состоит из выпускников местной школы, что редкость в родном Отечестве и уж совсем небывальщина — в мировых компаниях. Меж тем, так обеспечивается важное для балета единство стиля.

Подтверждение — вечер «Gaudeamus-гала», открывавший фестивальный марафон: на сцене вместе с ведущими солистами башкирского балета ученики школы танцевали в честь alma mater. Предвкушение профессии — радостное, робкое, отчаянное, скованное — разное и неизменно трогательное. По законам психологических контрастов сменяли друг друга невзрослеющие «маленькие лебеди» и старательные «Маленькие испанцы» — подзабытая классика от Якобсона. Широкий «Русский танец» в постановке Игоря Моисеева соседствовал с зажигательным башкирским «Гульназира» в хореографии Файзи Гаскарова. Народные танцы — веселая игра с традициями. Трепещут кисти рук юных башкирок, а по бесстрашным мужским трюкам становится понятно, почему французы в войну 1812 года так испугались башкирского отряда, назвав его воинов «северными амурами». В костюмах выдержан принцип историзма: у мужчин — камзолы, вышитые рубахи, отороченные мехом шапки, в праздничном убранстве женщин — множество нашивок из камней и монет, дорогие пояса, серебряные подвески, накосники, браслеты. «Знаете, почему башкирки такие разнаряженные? — спрашивает искусствовед Рамиля Латыпова. — Если мужчине что-то не нравилось в жене — он выходил на крыльцо и произносил „Талак“, что значит развод. Женщина тотчас уходила, в чем была. Полный резон драгоценности носить на себе».

В акте балета «Щелкунчик» (хореография Василия Вайнонена), поставленного колледжем для своих учеников, солировали артисты театра Валерия Исаева и Ильнур Гайфуллин. Когда-то в Мариинском театре (тогда еще Кировском) на выпускном вечере Ленинградского хореографического училища эти партии исполняли Леонора Куватова и Михаил Барышников. Очевидцы до сих пор вспоминают тот спектакль, а худрук Куватова по нему, возможно, сверяет часы.

Посланцы Европы

Из Италии приехал «Классический балет Кози-Стефанеску». В основе хореографии Маринеля Стефанеску — ожившие звуки (по преимуществу мелодии русских композиторов). Скромная неоклассика ценна нюансами, дыханием рук, изысканной точностью позиций. Руководитель труппы Лилиана КОЗИ — в недалеком прошлом прима «Ла Скала» — танцевала с Нуреевым.

Кози: Конечно, Рудик был разным, и все, что говорят о его необузданности, правда. Но люди поворачиваются разными гранями. Ко мне он был великодушен. Впервые я танцевала с Нуреевым в 1969 году, причем он сам попросил об этом дирекцию «Скала». Мы неоднократно вели вместе балеты «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Жизель», на гастролях — «Сильфида». В одном из турне мне пришлось срочно заменить заболевшую солистку в па-де-де из балета «Дон Кихот», которое я раньше не танцевала. Нуреев попросил меня об этом на ужине в ресторане, куда мы отправились после спектакля. Я колебалась, он уговаривал. Наконец убедил: «Хорошо, Руди, станцую, но если ты сам мне покажешь». Разговор проходил далеко за полночь, а утром он пришел в зал и репетировал в полную силу, притом что танцевать «Дон Кихот» я должна была с другим партнером. Вечером Нуреев пристально наблюдал за мною из кулис — я, конечно, сделала все, что он просил. Как я могу после этого согласиться с теми, кто утверждает, что он был невнимателен к коллегам? У нас были добрые отношения. Он советовал, какую диадему мне надеть на выступление, помогал осваивать технические задачи и умел вселять уверенность.

культура: Нуреева перестали приглашать в «Скала». Почему?

Кози: Он ставил в «Скала» балет «Щелкунчик» — очень трудный. Па-де-де, вариация — ужас! Мне предстоял второй спектакль, но он выбрал меня в партнерши на премьеру. На одной из репетиций Руди придумал очень красивую связку движений, был в эйфории, как и все мы, и вдруг музыканты встали и ушли — рабочее время истекло. Нуреев тогда швырнул в оркестровую яму стул.
Большой скандал случился на спектакле «Жизель». Нуреев делал диагональ кабриолей, на его пути оказалась артистка кордебалета. В прыжке он попросил ее отодвинуться, дважды попросил (он хорошо говорил по-итальянски), та — ни с места. Тогда он оттолкнул ее рукой. Эту историю раздули страшно, и Нуреев уже не мог больше приезжать в Италию. Когда мы снимались на итальянском телевидении, в начале 70-х, Нуреев посоветовал, с каких точек лучше брать классический балет. Телевизионщики сделали по-своему. Результат вышел неважным, Руди взбесился. На нашем телевидении сохранилась только одна запись, и не самая удачная. Больше Нуреева в Италии не снимали. А он ведь был тогда в идеальной форме. Кто потерял в итоге? Да, Нуреев был заложником своего характера, но всякий раз его вспышки имели причину, причем — художественно объяснимую.

культура: Говорят, что он мало обращал внимания на партнерш…

Кози: Для меня он был внимательным кавалером. Наоборот, когда мы первый раз танцевали в балете «Жизель», он злился, что я не смотрю ему в глаза. Я-то была зажата, а он хотел настоящей правды на сцене.

культура: Где Вы так хорошо выучили русский язык?

Кози: В мире балета в наше время многие говорили по-русски. С Рудольфом мы разговаривали только по-русски. А выучила язык в Москве. В середине 60-х годов проходили обменные стажировки «Скала» и Большого театра: оперная молодежь приезжала к нам (помню, пел такой колоритный тенор Соткилава), итальянские танцовщики — в Москву. Так я впервые попала в Большой, потом приезжала на стажировки еще трижды. Репетировала с Верой Васильевой, женой Касьяна Голейзовского, занималась с Елизаветой Гердт — балериной Императорских театров: никто не знал, сколько ей лет. А «Жизель» я танцевала с Владимиром Васильевым, репетировала с нами Галина Уланова. Вы же знаете, что во времена Петипа итальянские балерины были очень известны в Петербурге, а после революции в России они уже не появлялись. Я оказалась первой итальянкой, которая танцевала в СССР. Так мне повезло. Для буклета по наивности отправила свои фото с Нуреевым, но, оказывается, о нем тогда нельзя было даже вспоминать. Как и об Александре Годунове, с которым я тоже танцевала в Большом. А еще было время атеистов. Но перед «Лебединым» педагог Ирина Тихомирнова, супруга Асафа Мессерера, несколько раз перекрестила меня и шепнула: «С Богом!» Тогда я еще не пришла к Богу и до конца не поняла ее порыв.

культура: Сейчас Вы — человек воцерковленный…

Кози: К вере пришла самостоятельно. Поняла, что есть Тот, кто все знает про меня и меня любит. Почувствовала, что во мне есть частица Бога. Как и в каждом человеке.

культура: Свою последнюю встречу с Нуреевым помните?

Кози: В начале 80-х. Мы были одни в гримуборной, он плохо выглядел и танцевал неважно. Сказал мне: «Знаешь, я снял зеркало в репетиционном зале, чтобы не видеть себя». Я его обняла, мы помолчали. Он все понимал, но продолжал танцевать, потому что его хотела видеть публика. И сам он не мог уйти — театр был его жизнью.

Пиаф и дочь раджи

Современные поиски танцтеатра вписал в фестивальную летопись Русский камерный балет «Москва». В одноактной исповеди «Эдит Пиаф: ни о чем не жалею…», поставленной Мариной Никитиной, трагическая судьба сложена из встреч, расставаний, боли, любви. Горькую историю отчаянно станцевала Нина Мадан. Далее бодрая команда юных лауреатов международных конкурсов, куда на полном основании вошли уфимские лидеры молодого поколения — Ирина Сапожникова и Валерия Исаева, выстроились в праздничный гала, принятый публикой с безоговорочным успехом. Три вечера отдали любимым Нуреевым балетам: «Баядерка», «Дон Кихот», «Жизель». Уфимский кордебалет и солисты не терялись в сиянии приглашенных звезд. Башкирская труппа любит и умеет работать «от партнера», выстраивая в спектаклях живые отношения. В спектакле «Баядерка» с церемониальным Востоком и сверкающей эклектикой (возведенной в ранг стиля) костюмов, муляжей слонов и тигров, бравыми шествиями, вариациями и ансамблями, танцем классическим и характерным, пантомимой и игровыми мизансценами — главным остается столкновение двух воль, соперничество храмовой танцовщицы и дочери раджи. Прима Мариинки Екатерина Кондаурова и башкирская звезда Гульсина Мавлюкасова на равных провели тему конфликта любви и долга, предательства и верности. Солору Евгения Иванченко (Мариинка) приходилось делать непростой выбор, и — без притворства. Венцом балета, как и положено, стала картина «Тени». Когда маэстро Герман Ким и сделавший заметный качественный прыжок оркестр слегка замедлили темп, желая пропеть нежные мелодии, — все тени, как одна большая душа, подхватили новую эмоцию, и возникло то самое чудо театра, что не объяснить словами.

Персональный Эрмитаж

В 1954 году Рудольф Нуреев был принят статистом в Башкирский театр, копил деньги, чтобы отправиться в Вагановскую академию. Приехал в Ленинград в августе. Прием закончился. С горя пошел в Эрмитаж, где смотритель его не заметил. Ночь в музее оказалась нескучной и нестрашной. В Башкирском театре — свой Эрмитаж. Единственный в мире музей Нуреева. К 156 артефактам, подаренным фондом Нуреева от имени правительства Великобритании, добавлены многие реликвии. Получилась славная экспозиция: старенькое пианино (его артист купил на свой первый зарубежный гонорар после поездки в Болгарию), полностью экипированный костюм Джеймса из балета «Сильфида», колеты из балетов «Раймонда» и «Дон Кихот», афиши, фото, билеты, неизвестные фотографии. Два альбома: в один во время уфимского детства Нуреев вклеивал репродукции картин любимых художников; во второй, преподнесенный музею Владимиром Спиваковым, безымянный поклонник Нуреева собирал фото, программки, вырезки из газет…
К фестивалю театр подготовил две выставки. В театральном зале — 14 работ известных башкирских художников, на полотнах — образ Рудольфа. Пять картин уже были представлены в штаб-квартире ЮНЕСКО во Франции в дни презентации Республики Башкортостан в Париже. По преимуществу, своего земляка художники представляют человеком трагической тайны с тяжелыми и печальными, как осеннее небо, глазами. Фотовернисаж «Очарование» — в Греческом зале. Профессиональный фотограф Олег Меньков и танцовщик и хореограф Ринат Абушахманов предлагают заглянуть за кулисы балетной жизни.

Получив эмоций и впечатлений сполна, гости разъехались. А хозяева вышли на финишную прямую в подготовке балета «Спартак» Юрия Григоровича. Премьера назначена на конец мая.

Елена ФЕДОРЕНКО,
газета «Культура», 17 — 23 мая 2013