31 января: «Как я люблю тебя?!." оперный freestyle Салавата Низаметдинова и Рустэма Галеева

Я споткнулась в первой же фразе: как назвать? Салават Ахмадеевич писал оперу на либретто давнего друга, единомышленника, соавтора Рустэма Галеева и 28 июня разослал друзьям и коллегам sms-ное «ура!» по поводу окончания работы. А через месяц его не стало. Несомненно, композитор, будь он жив, еще не раз обратился бы к своему детищу, дорабатывал, шлифовал. Но случилось то, что случилось. Ставить или не ставить — театр даже не колебался. Это была мечта Салавата, и ее надо было осуществить. Оркестровал произведение композитор Ильдар Хисамутдинов, с оркестром работал Марат Ахмет-Зарипов. Рустэм Галеев с группой солистов, в основе молодежной, приступил к репетициям. В итоге все это назвали оперным фристайлом, и премьера состоялась.

Предлагаю музыку сейчас не анализировать. Пройдет время, и это сделают историки- музыковеды. Разложат все по полочкам, разберут штрихи и нюансы, просчитают цитаты, определят жанр.

Тем не менее, произошло событие, публике представили необычное зрелище, которое вызвало разные мнения и впечатления. Осмелюсь поделиться своим.

То, что получилось, на мой взгляд, полностью режиссерское творение. Это мог и должен был сделать именно Галеев. В силу многолетней дружбы с композитором, глубочайшего взаимопонимания и количества пудов совместно съеденной соли. Сделано добротно, по-галеевски, хотя без открытий. Если честно, не покидало ощущение дежавю. Всё это было в прежних работах. В то же время не было такого, от чего захватывало дух, скажем, в операх «В ночь лунного затмения» или «Memento». Монологи Адама и Евы от Исидора Штока использовались в концертной программе, каждый второй зритель, кажется, знает реплики наизусть.

Зато Рустэм Мидхатович осуществил сразу несколько своих заветных желаний. Например, он давно мечтал создать камерный спектакль, повести со зрителем разговор по душам о жизненном, волнующем. В данном случае, об отношениях мужчины и женщины, о любви, верности. О семейной жизни, которая так богата на краски. Когда и любишь и ревнуешь, и веришь и не веришь, и хочется купить и сэкономить, и согрешил и хочется в рай, любишь жену (мужа) и нравится другая (другой)… А еще ужаснее, когда полюбишь жену друга… Когда один умирает и жить не хочется, но надо…

Все эти грани помогают раскрыть эпизоды, подобранные автором либретто из произведений Григория Горина, Аллы Соколовой, Нила Саймона, Эдуардо де Филиппо, по-своему осмысленные и пережитые. Для этого Рустэму Галееву нужно было осуществить другую свою мечту — об универсальном актере. О таком, какой бы пел, говорил, двигался, жил в образе ярко и талантливо. Режиссер увлек этой задачей свою команду. Преодолевая оперную скованность, артисты учились жить в предлагаемых обстоятельствах, овладевали сценической речью, покоряли сценическое пространство. И у них получилось! Конечно, не у всех одинаково, но некоторые раскрыли драматическое дарование столь ярко, что стали истинным открытием даже для давно знающей и любящей их публики.

Первая картина, по новелле из пьесы Аллы Соколовой «Люди, звери и бананы», наверное, самая сложная. Хотя действующие лица — животные (лев Зураб и пантера Терра), зрители моментально узнают в них людей. Если Зураб говорит голосом Галеева из зала через микрофон, то исполнительницы роли Терры Эльмира Ахметзарипова и Олеся Хуснутдинова все делают «живьем». Они поют, говорят, прыгают, кружатся, ползают, любят, возмущаются, отчаиваются… Вокал непростой, как раз оперный. Эпизод длится двадцать минут, как сцена письма Татьяны в опере «Евгений Онегин». Нагрузка колоссальная не только на артисток, но и на зрителей. Выдержат или не выдержат — зависит от мастерства исполнительниц. Но если в опере «Евгений Онегин» хоть все понятно, то здесь не сразу догадаешься, что это лев и пантера. Ну и пусть! Главное, все поняли, что это Он и Она. Обе исполнительницы раскрыли ту жестокую грань отношений между мужчиной и женщиной, когда Он говорит: «Я что-нибудь обязательно придумаю!», а потом возмущенно бросает: «Какого чёрта! Вы же видите — я сплю!»

После очередной интермедии с Адамом и Евой (картины ими перемежаются, все исполнители по очереди играют небожителей) мы попадаем в сцену «Лилипуты» из горинского «Дома, который построил Свифт». Это щемящие, безжалостные по сути откровения о человеческих отношениях, мужской дружбе. Сначала просто смешно, как Флим и Рельб спорят, ссорятся, меряются ростом… Потом становится не до смеха: банальный вроде бы адъюльтер оборачивается трагедией. И трагедия не в том, что один гибнет в «чашке чая», а в обрушении человеческих ценностей, идеалов, принципов. Здесь мы можем восхититься, как выросли в вокальном и актерском мастерстве молодые солисты Ян Лейше и Владимир Орфеев. В другом составе партнером Яна становится Ильгиз Хакимов.

Еще в прошлогодней премьере оперы Моцарта «Школа влюбленных» Эльвира Алькина поразила всех ярким актерским дарованием. Теперь у нее появилась возможность подтвердить репутацию не только хорошей певицы, но и блестящей актрисы. Что она и сделала с большим успехом в картине по пьесе Эдуардо де Филиппо. Ее героиня Рита, вынужденная обманом выуживать деньги из незадачливых любителей случайных связей, истинная итальянка — по темпераменту, пластике, интонациям, по всем искусно расставленным акцентам. Партнерство ей составил Владимир Копытов, многогранный актер, особенно колоритный в амплуа простака. Во втором составе итальянский эпизод исполняют Эльмира Ахметзарипова и Олег Кильмухаметов.

Звёздным актерским часом для Катерины Лейше и Яна Лейше стала четвертая картина по пьесе Нила Саймона «Пленник Второй авеню». Их дуэт еще раньше привлек симпатии зрителей, когда они оживили диалоги Адама и Евы трогательной теплотой и искренностью. Но особенно их опыт семейной жизни, пусть пока не очень длительный, пригодился, я думаю, в большой и сложной сцене про супружескую пару американцев-безработных. Они замечательно играют, без всяких скидок и ссылок на оперных солистов. Им веришь! О них можно говорить как о ярких драматических актерах. Не случайно Яна пригласили в Русскую драму на роль графа Орлова в знаменитом спектакле «Голубая камея». Во второй вечер эту сцену исполнили Любовь Буторина и Владимир Копытов. Они другие, но тоже было интересно, мощно. Если к актеру Копытову мы привыкли, то актрису Буторину мы с радостью только что открыли.

Одним словом, режиссер всеми средствами стремился повести со зрителем разговор по душам. Большинство откликнулось, кто-то нет. Две замечательные журналистки, представительницы солидных изданий, ушли после первого действия. Не приняли. Но, как сказал Рустэм Галеев, это даже хорошо, что неоднозначно воспринимается. Значит, есть о чем поговорить, поспорить, поразмышлять. А это уже результат.

А задуматься есть о чем. Например, о том, что на земле, при жизни надо ценить друг друга, говорить о любви, целоваться, ибо там, даже в раю, ничего этого нет, не будет. Этой мыслью пронизано творчество Салавата Низаметдинова, об этом нынешний спектакль.

В финале все участники поют:

Мы жизнь начнем всю сызнова,
А если жить сначала,
То впереди окажется
Так много,
Много дней…

Эти слова воспринимаются символично. Создатели спектакля говорят о том, что мысли и творчество Салавата Низаметдинова нам всем близки, волнуют нас, и впереди еще так много, много дней общения с его творениями. Только так можно отдать дань уважения и светлой памяти этой незаурядной личности.

Нина Жиленко

Фото Антона Гутника