Память. Жила-была Альфия Хамбалеева…

Эту гостью никогда не ждут. Она всегда приходит неожиданно, и всегда это страшно. Особенно, если она уносит с собой человека в расцвете лет… Альфие Хамбалеевой в феврале исполнилось всего пятьдесят, и с ее уходом трудно смириться.

Почти два десятилетия своей жизни Альфия отдала оперной сцене, но путь в большую оперу был нелегким и долгим. Начинала учиться сольному пению в Воронежском институте искусств (класс профессора Н. И. Уткиной), продолжила обучение в Уфимской государственной академия искусств имени Загира Исмагилова в классе заслуженного работника культуры России, народной артистки Башкортостана, профессора Р. Г. Галимуллиной. После окончания академии работала в Башкирской государственной филармонии, а в 1994 году исполнилась, наконец, заветная мечта певицы — она стала солисткой Башкирского государственного театра оперы и балета. Привели ее сюда две счастливые звезды — Радик Гареев и Людмила Коломоец.

Альфия обладала мощным, красивым, богатым от природы голосом — драматическим сопрано. Не случайно дирижер Валерий Платонов поручил новенькой сложнейшую партию в «Военном реквиеме», грандиозном сочинении английского композитора Бенджамина Бриттена. Это была первая заметная работа Хамбалеевой в театре и первый успех.

Буквально через три дня — конкурс. Да не простой, а XVI Международный конкурс вокалистов имени Михаила Глинки, который проходил в Уфе под руководством великой Ирины Архиповой. В жюри — известные певцы и светила вокальной педагогики, более трехсот претендентов — из России и разных стран ближнего и дальнего зарубежья. Это был 1995 год — счастливый для Альфии. В жесточайшей борьбе она завоевала вторую премию и добрые слова от самой Ирины Константиновны. Вскоре ей присвоили почетное звание — «Заслуженная артистка Республики Башкортостан».

Удача окрылила, придала силы, уверенность. Альфия уверенно осваивает такие оперные глыбы, как партии Лизы в «Пиковой даме» Петра Чайковского, Аиды в одноименной опере Джузеппе Верди, Мими в «Богеме» Джакомо Пуччини, Ярославны в «Князе Игоре» Александра Бородина… Каждая роль делается с полной самоотдачей. Однажды после исполнения знаменитого плача Ярославны у нее упало давление — 90/60. Так вошла в образ, что силы оставили певицу, как и ее героиню в двенадцатом веке.

Всегда Альфия пела не саму себя, а то, о чем говорит музыка. Хорошей школой стала работа с легендарным музыкантом, дирижером, уникальной личностью — Фуатом Мансуровым. К 200-летию со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина маэстро ставил на башкирской сцене оперу Петра Чайковского «Евгений Онегин» (кстати, его творение в афише театра по сей день). Хамбалеевой доверили партию Татьяны. Фуат Шакирович восхищался голосом Альфии, но добивался большего мастерства поведения на сцене во время спектакля, учил тонкостям общения с оркестром. И еще внушал, что в каждом творческом человеке должно жить чувство профессиональной совестливости. Эти уроки Альфия помнила всегда, и всю жизнь ее как раз отличало это самой чувство — профессиональная совестливость, исходящая от большой ответственности и требовательности к себе и коллегам.

Говоря о творчестве Альфии Хамбалеевой, нельзя не вспомнить такую яркую его грань, как работы в национальных операх. Как пленяла ее искренняя, любящая, трепетная и верная Амина в «Салавате Юлаеве» Загира Исмагилова! Ей было близко творчество этого композитора, акасакала башкирской академической музыки. В его же опере «Акмулла» Альфия пела Аксэскэ и Минлебикэ, в «Послах Урала» — Карасэс, в «Кахым-туря» — Залифу.

Очень серьезно Альфия Хамбалеева относилась к камерному жанру вокальной музыки — как к самостоятельному виду искусства со своими особенностями и критериями. Если произведение не отточено до блеска, считала она, нельзя выходить на публику. Ей интересно было петь романсы Чайковского, Рахманинова, Рубинштейна, хотелось не только эмоции выплеснуть, а сыграть актерски, сделать музыкально-драматическую миниатюру. Ее кумиры — Леонтина Прайс, Монтсеррат Кабалье.

С сожалением думаешь: как много не успела сделать Альфия! Болезнь помешала ей в полной мере реализовать свой талант и возможности. И все-таки на ее долю выпало немало счастливых минут вдохновения, радость успеха, удачи. С ней интересно было общаться, ее честность, открытость, доброжелательность, в то же время принципиальность и свой взгляд на вещи, явления, события привлекали и очаровывали. Она любила театр и, как говорится, до мозга костей была человеком театра. Это от нее впервые я услышала о театральной единице измерения времени. «Мы три сезона живем в общежитии», — сказала Альфия в одной из наших первых бесед…

Как трудно сейчас приходится самым близким ее людям — дочери Лене и мужу Олегу Михайловичу Деньгубу, который в самые трудные моменты, до самого конца был рядом с Альфией, заботился, ухаживал, поддерживал всеми силами души. Пусть их утешит то, что все друзья и коллеги Альфии хранят о ней самые теплые и благодарные воспоминания, а в истории искусства Башкортостана есть и ее страничка.