На «Ловцов» и страсть летит
Премьерой «Искателей жемчуга» Жоржа Бизе завершился предъюбилейный, 79-й сезон Башкирского театра оперы и балета.
За прошедший год здесь поставлено пять новых спектаклей, проведены международные фестивали: «Шаляпинские вечера в Уфе» и балетного искусства имени Рудольфа Нуреева. Дважды — с «Гераклом» Георга Фридриха Генделя и «Орлеанской девой» Петра Чайковского — труппа побывала на гастролях в Москве, откуда увезла домой «Золотую маску». Добавить к послужному списку обновленной административной и творческой команды театра проведение I Международного конкурса вокалистов имени Федора Шаляпина, восстановление архивных «Паяцев» Руджеро Леонкавалло и «Тщетной предосторожности» Петера Гертеля, и впору говорить о возрождении неприметного до недавнего времени на театральной карте России коллектива.
К лирической опере Бизе, в которой музыковеды нет-нет да усматривают предтечу знаменитой «Кармен», в столице Башкортостана обращаются с начала 1960-х в третий раз, очевидно, связывая выбор с устойчивым интересом публики, но не только. Сознательно берут в репертуар сочинение, позволяющее раскрыть достоинства репертуарного театра: отлично укомплектованные и к тому же владеющие разными музыкальными стилями труппу, хор и оркестр. Неувядающая тяга меломанов к романтизму, в немалой степени обязанному живучестью художнической страсти молодого Бизе, — еще один аргумент в пользу «Искателей жемчуга», чей сюжет строится на традиционном для оперы противостоянии: любовь и смерть. Несмотря на то, что в оригинале бытовал открытый финал, поздние редакторы Бизе, включая композитора и скрипача Бенжамена Годара, пытались разделаться с участниками любовного треугольника — жрицей Брахмы Лейлой, предводителем племени Зургой и охотником Надиром. В начале 1970-х в спектакле, поставленном на сцене Пермского театра режиссером Максимилианом Высоцким, погибали все трое, а не один Зурга. Соответственно написанный Бизе счастливый закулисный дуэт соединившихся влюбленных оставался неозвученным, и неубиваемая временем оперная формула «сначала много любви, а потом много смертей» торжествовала.
В «Искателях жемчуга» (в оригинале — «Les pêcheurs de perles», то есть «ловцах») восточный колорит, популярный у французов в связи с алжирской темой и мелодически оформленный Бизе с природным чутьем законодателя моды, не затемняет собой любовного накала. Как и довольно поверхностное либретто, где важные драматургические повороты остаются вне сценического действия, не обедняет классически выверенные характеры персонажей. По большому счету, убеждает уфимская премьера, жемчуг во всей этой истории вообще ни при чем, как и профессиональная принадлежность тройки героев — жрицы, защищающей от непогоды цейлонских ныряльщиков, и самих ловцов, влюбленных в служительницу культа до полусмерти.
Приглашенный в Башкирию ростовский режиссер Павел Сорокин, выпускник мастерской Дмитрия Бертмана в ГИТИСе, ставит «Искателей» как жесткую мужскую схватку друзей-соперников (превосходный высокий бас Артура Каипкулова — Зурга и виртуозный лирико-драматический тенор Ильгама Валиева — Надир), а хор, изображающий население прибрежной деревушки, превращает почти в античного комментатора происходящих событий.
Собственно, правило режиссерской руки, берущей за основу большой стиль а-ля Франко Дзеффирелли с развернутыми многофигурными композициями, укрупнением лирических диалогов по кинематографическому принципу, диктует Сорокину художник Эрнст Гейдебрехт. Он разворачивает на сцене фантастической красоты картину Вселенной под управлением четырехрукого бога Брахмы. И тут в помощь — добротные работы хореографа Алексея Ищука, хормейстера Александра Алексеева, автора костюмов Татьяны Ногиновой.
Сакральный порядок мироустройства нарушается борьбой за любовь, но и ею же — через бури и катаклизмы — восстанавливается, чтобы дать человеческим жизням новый смысл и устремление. Очищается и пространство сцены, в начале залитое светом, исходящим от позолоченной статуи божества, а в финале — с «потерянным» горизонтом синей ночи и мерцающими в ней мириадами звезд (художник по свету Ирина Вторникова). Смертью Зурги, сумевшего простить друга, и счастливым песнопением влюбленных завершается история об искателях счастья.
Одно из главных открытий уфимской премьеры — превосходная исполнительница единственной женской партии Эльвира Фатыхова, чей голос знает тайны полета и чувственные пороги земного притяжения. Практически идеальное звуковедение, вдохновленное и поддержанное искусным дирижером Артемом Макаровым и руководимым им оркестром, позволяет артистке соблюсти сложнейший баланс тонов и настроений в двуедином образе реальной девы и посланницы богов, между любовью земной и небесным чувством, лирикой и драмой, штилем и бурей, светлым умиротворением и вскипающей страстью.
